«Меня услышали»
Как подростки Беларуси справляются с буллингом с помощью пилотной программы в школах
- русский
- English
Впервые с буллингом Хельга* столкнулась в первом классе. Потом в разных школах она испытала разные его формы. Сейчас девушка учится с теми же детьми, которые несколько лет обижали ее. Но и Хельга, и ситуация в классе изменились. Сработала программа, которая помогает создавать дружественную атмосферу в школе и справляться с буллингом. Вот что рассказала Хельга.
*Хельга — псевдоним, которым называет себя героиня
Буллинг в переводе с английского означает «запугивание» или «травля». Это значит, что по отношению к одному и тому же ребенку постоянно совершается физическое или психологическое насилие со стороны другого человека или группы лиц.
Чтобы справиться с этой проблемой, Министерство образования Республики Беларусь и БГПУ имени М. Танка при поддержке ЮНИСЕФ в Беларуси в 2020 году запустили программу «Адаптация модели создания дружественной и поддерживающей среды в учреждениях общего среднего образования» («Буллинг? Не в моей школе!»). Программа уже доказала свою эффективность в Европе. Например, в Хорватии благодаря ей уровень насилия в школах снизился в два раза. На данный момент в этой программе участвуют 43 школы Беларуси.
— Я решила рассказать свою историю, потому что вдруг это кому-то поможет. Даст понять, что он или она не одни. Если бы когда-то я понимала, что не одна такая, мне было бы проще.
«Мне казалось, что это вариант нормы»: Хельга и буллинг в младших классах
Буллинг у меня начался где-то в середине первого класса. В подробности вдаваться не смогу: это было давно, да и мозг стирает болезненные воспоминания. Помню, что когда пошла в школу, я обожала животных, все время что-то придумывала, и очень много знала. А еще была общительной, так что хотела все это обсуждать, делиться с миром. А мир для меня был — двор и школа.
Но детям в школе это не нравилось. Начались какие-то стычки. Мой первый планшет одна девочка специально разбила. Мне купили красивые туфельки — их украли. Постепенно начался буллинг. Словесно меня буллили за то, что люблю не игры, а мультики, что мне нравятся мультки «My little Pony» и всякое такое. Шло по нарастающей. И вот уже толпа детей меня щекочет, роняет на пол, бьет. Как бы… неприятно.
Я, конечно, понимала, что что-то не так, но мне казалось, что это вариант нормы. Тем более, что в этом классе буллили еще двух детей. Учительница ничего не замечала. Так что я просто думала: «Бывает, меня не любят, как бы окей, живём, живём».
За помощью я не обращалась. Наоборот, я очень долго и тщательно старалась это скрыть от родных. Боялась, что меня накажут за то, что я какая-то не такая. Но когда стало совсем не очень, я все же пошла к ним с этим вопросом. Да и сами они стали замечать синяки, то, что я подавленная и что не хочу ходить в школу.
Я получила от них помощь, но не совсем ту, что была нужна. Ни мама, ни бабушка с такой ситуацией не сталкивались: у них всегда было много друзей, их все любили. Они не знали, как помочь. «Не обращай внимание, смейся с этого, смейся с их шуток, они поймут, что тебя это не задевает и отстанут» — говорила бабушка. Это не сработало. Еще бабушка посоветовала хорошенько дать сдачу зачинщику. Очень не советую так делать: можно нарваться на еще большие неприятности. Да и применять насилие к людям не надо.
Когда стало совсем плохо, меня перевели в другую школу. Там в основном учились ребята из моего детского сада. В саду у нас был сплоченный коллектив — спасибо большое воспитателям, которые вложили в это очень много сил. И все вдруг стало хорошо: никакого буллинга, все со мной дружили, включая тех, кто меня раньше не знал. Я почувствовала облегчение, хотя до конца не поняла, что со мной происходило раньше.
Но через год ту школу закрыли из-за аварийного состояния. Я снова поменяла школу, и там снова начался буллинг.
— Есть прямая корреляция между безопасностью и буллингом. — объясняет педагог-психолог Елена Чиж, ментор в программе «Буллинг? Не в моей школе!». — В классах, где сплоченный коллектив, и дети чувствуют себя в безопасности, буллинг практически не встречается. Потому, в первую очередь, наша программа нацелена на то, чтобы обеспечить дружественную среду в школах.
Один из первых шагов для этого — объяснить, что такое буллинг, учителям, родителям, детям. Чтобы все умели распознавать его и предпринимать меры. Во всех школах учителя постоянно «мониторят» ситуацию, отмечают «звоночки», передают информацию менторам.
Менторы — внештатные участники программы (педагоги-психологи), которые не являются частью коллектива. Они помогают непредвзято разобраться с разными ситуациями и предпринять правильные меры.
«Я поняла, что нужно бороться»: Хельга и программа «Буллинг? Не в моей школе!»
В восьмом классе я стала участвовать в программе «Буллинг? Не в моей школе!». На выездном мероприятии мы с подростками из разных школ обсуждали, что такое буллинг, искали способы, как с ним справляться и как донести это все до остальных детей в школах.
У меня не было никаких ожиданий, но мне понравилось. Мне понравился подход. Никто не цеплялся к тому, как ты себя называешь, как ты выглядишь. Если ты хочешь, чтобы тебя называли «Кактус», тебя будут называть «Кактус». Это не значит, что твой выбор понравится остальным. Там хорошо объяснили, как выражать недовольство, не унижая человека. Например, даже если он не моется, можно аккуратненько сказать, что нам это неприятно, хорошо бы тебе помыться.
Там мой голос был важен. Мы придумывали, как можно справиться с буллингом в школе. Мне было, что предложить, и я предлагала. Меня поддержали и услышали. Вот это было для меня «вау»! В классе, если я что-то предлагала, меня будто не было вообще. Так что это был большой толчок. А потом я почувствовала, что меня уважают. Было приятно.
Я поняла, что я — не одна такая. Сейчас многие с этим сталкиваются. Стало легче. А еще узнала новое и услышала подтверждение многим своим мыслям.
Я окончательно поняла, что буллинг нельзя терпеть: с ним надо активно бороться. И, благодаря этой программе, стала это делать в своей школе. Из своего опыта я считаю, что в первую очередь дети должны присматривать за детьми. Очень много всего происходит на переменах, что незаметно учителям. Когда мы дежурим, очень внимательно наблюдаем за младшими школьниками и их поведением, играми.
Еще мы проводили классные часы для младших школьников. Маленькие дети часто просто не понимают, что так делать — плохо. Мы им это объясняли, рассказывали про буллинг и его последствия, какая помощь есть для пострадавших. Проводить такие классные часы нам тоже помогали на программе: учили на тренинге по коммуникациям.
Я хочу, чтобы буллинга в школах стало меньше. И делаю, что могу для этого. Если вы переживаете буллинг, не молчите. Кричите об этом везде. Просто орите. Подходите ко всем, к кому только можно. Классный руководитель не реагирует — идите к завучу, завуч не реагирует — идите к директору, директор не реагирует — идите в милицию, особенно если вас бьют. Ищите поддержку. Не замолкайте. Не уходите в себя. Говорите, говорите, говорите, орите, орите, орите, орите ещё раз орите об этом везде, где только можете.
Дети – активные участники проекта «Буллинг? Не в моей школе!». В каждой школе-участнице проекта подростки сами определяют, как будут создавать дружественную среду. Взрослые направляют и помогают.
— Подросток, который участвует в разработке школьных ценностей — о безопасности, уважении, взаимопомощи — скорее будет следовать этим правилам, чем тот, кому их «спустили сверху». Потому что он сам их формулирует. Кроме того, дети лучше слышат друг друга, легче перенимают правила поведения, быстрее пойдут за помощью друг к другу. В том числе поэтому в проекте «Буллинг? Не в моей школе!» большое внимание уделяется формату работы «равный — равному». — объясняет Анастасия Баженова, координатор по вопросам защиты детства в ЮНИСЕФ. Хельга — одна из самых активных участниц этого проекта в своей школе.
«У меня есть моя жизнь»: Хельга и перемены
Дала ли мне программа новый выход из ситуации? Скорее, новый вход. Я по-прежнему учусь с этими же детьми в одном классе. Мы не стали друзьями. Но я иначе себя чувствую.
У меня есть моя жизнь. В ней есть несколько друзей, которые пройдут со мной через огонь, воду и медные трубы. У меня есть работа: я пишу сценарии для игр. Я помогаю людям: участвую в проекте против буллинга, навещаю нескольких пожилых людей, помогаю детям-сиротам и животным. Я много путешествую по Беларуси. Готовлюсь к поступлению: планирую быть или учителем химии, или ветеринаром.
Я изменила имя. Хельга — это не маленькая забитая девочка, которой я была. Это богиня нижнего мира. Богиня — значит, возвышенная, имеющая власть. А нижний мир — место, куда никто не хочет попасть, но многие там будут. Это имя — моя защита.
— Бесследно буллинг не проходит ни для кого. Он очень сильно влияет на всю оставшуюся жизнь абсолютно всех участников. Даже наблюдатели получают травму свидетеля, с которой непросто потом жить. У агрессоров и их сторонников может закрепиться неверный паттерн поведения, который может повести их в сторону криминала. Жертвы получают серьезные проблемы с самооценкой и многое другое. Потому так важно пресекать буллинг тут же, а лучше — не допускать вообще. — объясняет ментор Елена Чиж.
Проект «Буллинг? Не в моей школе!» помогает этого добиться. Благодаря проекту, дети меняются. Кто-то — как Хельга — раскрывается, кто-то — отказывается от агрессивного поведения. И все дети задумываются о том, как важно поддерживать дружественную среду в школе.
