Изменить систему ради ученика
Как столичному коллективу педагогов удалось научиться сообща противостоять выбыванию детей из школы
Сегодня в мире 244 млн детей в возрасте от 6 до 18 лет не имеют возможности ходить в школу. В Казахстане число детей, не посещающих школу, в 2020 году достигло почти 145 тыс. человек (11-кратный рост по сравнению с предыдущим годом). Традиционно вся ответственность за детей из этой уязвимой группы ложилась на плечи классных руководителей, однако с 2019 года в республике при поддержке Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) администрация школ и педагоги стали практиковать принципиально иной подход. В числе первопроходцев оказалась Гулистан Турганова, учитель столичной школы-гимназии № 83.
«Раньше с такими детьми работал только классный руководитель. И любой отчет, характеристика всегда требовались только с классного руководителя. Классный руководитель один решал, посещал дом (ученика, пропускающего занятия — прим. ред.), и только в отдельных случаях подключал инспектора школы или соцпедагога», — Гулистан Сулаймановна вспоминает, как еще несколько лет назад была выстроена система реагирования на выбытие детей из системы образования. Эксперты ЮНИСЕФ смогли предложить отечественным педагогам действенную альтернативу.
Сегодня собеседница не помнит, как именно столичное учебное учреждение вошло в число пилотных школ по реализации модели «Системы раннего предупреждения», но именно её — учителя английского языка — назначили школьным координатором проекта. Вскоре Гулистан Сулаймановна и её коллеги осознали ценность нового подхода: «Проект помог нам стать более внимательными и работать сообща по каждому отдельному случаю», — говорит она. Командное взаимодействие стало ключом к трансформации привычной системы реагирования на пропуски учеников.
«Я собирала все данные по школе и далее выводила именно тех детей, кто пропускает (занятия — прим. ред.) без уважительной причины более 10 дней. Потом собирала нашу команду в какой-нибудь определенный день, и уже на совещании мы обсуждали», — так Гулистан Сулаймановна описывает свои обязанности в качестве руководителя проекта. Она подчеркивает, что коллеги приняли новый подход «спокойно» и бесконфликтно, ведь проект фактически позволил практикам систематизировать их предыдущий многолетний опыт.
Командная работа в данном случае предполагает четкое распределение ролей. Чтобы продемонстрировать, как это работало, Турганова делится реальным кейсом: «У нас был ученик в 11-м классе. Он перешел в нашу школу в середине учебного года. По семейным обстоятельствам им пришлось переехать в наш район. И, да, он стал пропускать занятия без уважительной причины. Сначала велась профилактическая беседа с матерью. Результатов это не дало. Беседа велась с учеником. Результатов тоже не было. И тогда мы этот случай вывели на совещание между участниками проекта».
Когда педагоги и школьные специалисты всесторонне изучили ситуацию, выяснился её комплексный характер — оказалось, у подростка, с одной стороны, возникали конфликты с отчимом дома, а с другой стороны, не складывались отношения с новым коллективом в классе. К решению проблемы в школе подошли сообща: классный руководитель пытался сплотить одноклассников при помощи внеучебных мероприятий; соцпедагоги привлекали мальчика к деятельности школьного маслихата; психолог со своей стороны тоже разговаривал с подростком.
«Он стал чувствовать себя значимым в этой школе и уже стал тянуться, стал ходить в школу и меньше пропускать. Пропуски, конечно, нет-нет да и случались, но в целом мы провели большую работу. Ребенок все-таки ходил в школу и благополучно закончил 11-й класс, получил аттестат», — Гулистан Сулаймановна с удовлетворением резюмирует итоги приложенных усилий.
Она соглашается, что универсальных путей решения нет, и каждый отдельный случай требует от специалистов поистине творческого подхода.
Успех также стал следствием готовности коллектива школы воспринимать и осваивать новые знания в ходе специальных тренингов. От них у учительницы английского языка остались только хорошие воспоминания: «Была теория и тут же практика. Мне понравились предоставленные случаи, примеры. Пути решения мы в начале пытались определить сами, а потом нам подсказывали, как можно поработать с этими учениками, наставляли. И еще давали опыт других стран, других школ».
Турганова признается, что особенно её коллеги нуждаются в знаниях о том, как работать с детьми с особыми образовательными потребностями — у них, говорит педагог, риск выбытия выше чем у остальных детей. К слову, в Казахстане нет точной статистики по детям с инвалидностью школьного возраста, не охваченным системой образования. «Очень много сейчас таких детей, и надо менять подходы к ним, к каждому ребенку. Они разные, даже если диагноз один», — напоминает Гулистан Сулаймановна.
Такой индивидуальный подход в целом очень близок учителю английского языка столичной гимназии. В какой-то момент разговора она решает процитировать некогда прочитанную цитату: «Речь идет об изменении системы, чтобы она соответствовала ученику, а не меняла ученика в соответствии с системой». Так, Гулистан Сулаймановна — несмотря на свой скромный шестилетний стаж в педагогике — видит большую ценность в своей каждодневной работе.
«Я очень радуюсь, когда я могу в чем-то помочь детям, когда вижу, что им передаются какие-то мои знания, и они это осваивают, и в жизни им это пригодится», — отмечает она.
При этом педагог не склонна недооценивать и роль родителей в профилактике и реагировании на выбытие детей из образовательного процесса. «Родители идут навстречу искренне. Именно в таких случаях, когда выявлено, что ребенок не посещал школу», — говорит она. Благодаря правильной коммуникации с родителями, а также верному определению и активации сильных сторон семьи учителям удавалось благополучно разрешать большую часть трудных ситуаций. Выстраиванию партнерских отношений с родителями, к слову, была посвящена отдельная часть обучения казахстанских педагогов.
Возможность отточить умение вести профилактические беседы с родителями учителям и администрации школы представилась во время пандемии, когда обучение на протяжении 34 недель выстраивалось дистанционно. В начальный период перехода к онлайн-образованию дети пропускали уроки по разным причинам, объясняет Гулистан Сулайманова: «В основном не посещали занятия ученики, у кого были проблемы с выходом в интернет или не было технической базы, материального оснащения».
По данным UNESCO Institute for Statistics, с 2019 по 2020 год число детей, не посещающих школу в Казахстане, увеличилось: на 51,7 тыс человек (до 1 года обучения в начальной школе); на 132,1 тыс человек (младший школьный возраст). Правительство страны приложило усилия, чтобы решить проблему. Тем не менее некоторые старшеклассники продолжали пропускать онлайн-уроки, и педагогам приходилось применять все свое мастерство, чтобы предотвратить выбытие детей.
«Мы составляли программу, мотивирующую учеников посещать занятия, заниматься. Через классного руководителя изучали их личные дела, находили интерес, вели переговоры с учителями-предметниками и искали выход. На дистанционных занятиях использовали видео, различные платформы познавательные, интересные, яркие. И это дало результаты», — вспоминает учитель английского языка.
Гулистан Сулаймановна уверена, что всем отечественным школам необходимо попытаться освоить новый подход, потому что «эта система позволит им выявлять учащихся с конкретными потребностями и своевременно, надлежащим образом поддерживать их». Система раннего предупреждения, объясняет напоследок она, способна не только предотвращать выбытие, но и (что, вероятно, важнее всего) определять детей, оказавшихся в трудной ситуации, и помогать им.
